Закон об обеспечении устойчивой работы российского сегмента интернета в случае его отключения от глобальной инфраструктуры Всемирной сети вступил в силу 1 ноября. Для краткости и образности его окрестили законом о «суверенном интернете». И это лишь начало процесса, за который государство взялось очень серьезно.
Объективные предпосылки для внесения изменений в Федеральный закон «О связи» возникли совсем не в головах чиновников, которые решили выслужиться. В интернете просто стало слишком много денег для того, чтобы он мог и дальше оставаться без внимания важнейших государственных контролеров – спецслужб, налоговиков и Центрального банка.
Согласно прогнозу Института экономической политики им. Егора Гайдара, к 2024 году объем российского рынка электронной торговли составит 2,78 трлн рублей. Это довольно консервативные расчеты, но даже они говорят о том, что через три года около 9% розничного оборота уйдет в Сеть. Шопингом в интернете сегодня занимается не менее 55–60 млн человек. Это все экономически активное население России.
Еще больше денег крутится в системах быстрых платежей. Россия входит в первую пятерку стран вместе с Китаем и Японией, где почти все население привыкло платить с помощью смартфона. В 2018 году переводы с карты на карту составили 27,4 трлн руб. За год объем платежей в этой системе вырос почти на 50% и впервые превысил объем снятых наличных. При этом нужно понимать, что не менее трети этих денег идет на теневую оплату услуг. Сегодня с помощью мобильного телефона платятся даже мелкие взятки.
Наличные деньги стремительно уходят из оборота. Безналичная оплата товаров и услуг в 2018 году выросла в 1,3 раза, до 21 трлн руб. Эти цифры – они тоже про интернет, между прочим.
Именно поэтому люди, отвечающие за финансовую безопасность страны, начали задавать вопросы вроде «А если кто-то решит перекрыть нам трубу?» еще несколько лет назад. Объяснения, что «труб» очень много, их не устроили.
В 2015 году российские финансовые власти уже столкнулись с возможностью ограничений со стороны мировых платежных систем. Тогда была оперативно запущена отечественная платежная система МИР. Многие не верили, что это получится, но получилось. И при известной настойчивости государства, Центрального банка и маркетинговом бюджете МИР вполне может стать тем же, чем для китайцев является Union Pay.
Насколько я могу судить о логике государственных чиновников, система, которая обеспечивает работу финансовой системы страны, не может находиться вне государственного контроля. Никакие разговоры про экстерриториальность впечатления на государственного чиновника произвести не могут. Его сознание – алармистское, он мыслит крайними сценариями, и это вполне нормально.
Есть еще одна причина, почему государство будет настойчиво пытаться взять интернет под контроль. Мы целиком и полностью разоблачились в Сети. Ей известно про нас абсолютно все. Сколько мы зарабатываем, на что тратим, наши маршруты передвижения, социальные связи, привычки, секреты, болезни и мечты. Все эти данные день за днем собираются интернет-гигантами и используются для управления нашим поведением.
Скандалы с утечкой данных из банков – это лишь вершина пирамиды. Наши данные хранятся десятками организаций, с которыми мы не глядя подписываем соглашение о передаче этих самых данных и тут же об этом забываем.
Мы внутри цифровой системы и сами уже давно имеем своего цифрового двойника. Обмануть систему уже сейчас невозможно. Выйти из нее тоже не получится.
Например, через три–пять лет тридцатилетний человек без профиля и истории в социальных сетях будет вызывать очень много вопросов – что он скрывает? Каждое слово, каждый лайк будут взвешены, проанализированы суперкомпьютером – именно так составляется ваш социальный портрет. Китай уже сегодня осваивает систему социального рейтинга. Не нужно отмахиваться и говорить, что это коммунистический тоталитаризм. В США нынче банят даже не за слово, а за эмодзи. Так что где нынче больше тоталитаризма – это большой вопрос.
Все, что касается персональных данных людей, – это зона ответственности, во-первых, налоговиков, а во-вторых – спецслужб. Налоговики – важнее.
Уже сегодня работодатели проверяют кредитную историю кандидата. Человека с высокой кредитной нагрузкой просто не возьмут на работу, связанную с деньгами и бюджетом. Чтобы он не попытался решить свои финансовые проблемы за счет компании. Налоговые органы с помощью бигдаты смогут с точностью до долей процента рассчитывать реальный уровень доходов каждого и начислять налоги вообще без всяких деклараций. Пресловутый контроль за потреблением, о котором 20 лет говорили наши депутаты, будет установлен даже быстрее, чем они могут предположить.
И последнее. Конечно же, «суверенизация» интернета имеет идеологическую составляющую. Контроль за умами – вещь не пустая, хотя разговоров про нее гораздо больше, чем реального значения.
Спецслужбы и государственная пропаганда освоили интернет-технологии и цифровые медиа быстрее и лучше всех остальных госструктур. Ошибки идеологов Советского Союза, когда КПСС пыталась контролировать умы с помощью тотальных запретов, включая поп-музыку и моду, больше никто повторять не собирается.
Как показывает опыт последних десятилетий, активное управление медиапроцессами работает гораздо лучше запретов, тем более что запреты Роскомнадзора легко обходятся даже школьниками.
Но тот факт, что сети тщательно мониторятся специально обученными людьми на предмет всевозможного экстремизма, – это вполне разумная реальность, которая работает во всех крупных странах, в том числе и в России. Так что ничего принципиально нового здесь мы не увидим.
Источник: