Настойчивое желание залезть в декольте молодой матери и выяснить, что там у нее с молочными железами, приводит не только к смешным скандалам, как в Третьяковке, где стены богато увешаны голыми женскими грудями и сценами кормления младенцев. Но и к абсолютным трагедиям, как самоубийство Людмилы Соколовой, убившей заодно свою грудную дочь и попытавшейся убить шестилетнего сына. Перед решающим шагом женщина несколько раз звонила в скорую, переживая, что не может накормить грудью девятимесячного ребенка.
Тема лактации стала очень болезненно восприниматься в современном обществе. Вероятно, это переходный этап от советского пуританства, когда детей приличествовало кормить по часам и делать это незаметно для общества, к свободе, кормлению по требованию и естественности. Но никакая революция не бывает без жертв. Поэтому одни кинулись со всей экзальтацией романтизировать грудное вскармливание, демонстративно отстаивая свое право кормить всегда, кормить везде, другие – опошлять и шикать на «оголившихся баб».
При этом лактация – простой биологический процесс, свойственный всем (вот неожиданность-то) млекопитающим. Он может быть, его может не быть.
Выгонять кормящую мать из Третьяковки так же злонамеренно, как и воспевать в каждой кормящей Мадонну. Женщина после родов, в период лактации, находится в таком гормональном сумбуре, что делает ее максимально уязвимой для любой агрессии. И если вы думаете, что в словах про «нет ничего прекраснее кормящей матери», «материнское молоко жизненно необходимо детям» и «всем известно, что дети, вскормленные на смесях, развиваются хуже» не присутствует пассивная агрессия, то вам, наверно, нравится и фраза про «раньше в полях рожали и ничего».
Мода на естественное родительство сгубило психику не одной семьи, кому «естественность» по какой-то причине не далась. Не смогла родить сама, сделала кесарево – отняла у ребенка первое в жизни преодоление и победу, всю жизнь будет лузером. Рожала сама, но с обезболиванием – не могла потерпеть, от эпидуралки ребенку будет плохо. Не кормишь грудью – лишаешь ребенка естественного иммунитета и здоровья, не говоря уже о том, что у вас с ним теперь никогда не будет настоящей близости.
Развеселый термин «яжемать», в свою очередь, призван высмеивать домашних клуш, которые «кормят сисей» до пяти лет, используют безобразный язык про «годовасов-тугосерь» и воспитывают детей, вместо того чтобы кинуться работать через два-три месяца после родов, как делают уважающие себя женщины в уважающем себя мире.
Если у женщины нет большого запаса прочности и пофигизма, она между этими жерновами критики не проскочит. А у женщин после родов, с химической перестройкой в голове и теле, с бессонными ночами и ответственностью за совершенно беспомощное новое существо, запаса прочности, как правило, не много. И это еще мы говорим о женщине, у которой не случилась послеродовая депрессия.
О, послеродовая депрессия – это еще одна больная тема. Это все от безделья, надо себя занимать, как может быть депрессия от рождения любимого ребенка и, конечно, раньше в поле рожали и продолжали пахать. Как можно гулять с любимым ребенком, поскользнуться и сломать ногу? Вот так же можно обрести и послеродовую депрессию. Это не выбор яжематери или ее антипода – матери-ехидны. Это просто медицинская данность (как и кормление грудью). У кого-то есть, у кого-то нет.
У Людмилы Соколовой, убившей себя и грудную дочь, эта депрессия была. Женщина об этом говорила, писала стихи о смерти и остро нуждалась в помощи психиатра. Но психиатрия – еще более стигматизированная тема, нам бы с лактацией разобраться, а потом и до тонких материй доберемся. Пока же женщины будут «выпадать» из окон, «ронять» детей в ванну и «забывать» подушки у них на лице.
Перед смертью женщина несколько раз звонила в скорую, жалуясь, что никак не может накормить грудью девятимесячную дочку, что та плачет от голода. Пока не ясно, почему мать не давала ребенку бутылочку со смесью. Но тема грудного кормления явно была триггером трагедии. Когда скорая приехала, дверь ей уже никто не открыл.
Отстаньте вы от грудного вскармливания и молодых матерей. Не надо воспевать лактацию, ожидая от каждой кормящей улыбку Джоконды.
У некоторых этот «самый естественный в мире процесс» вызывает сильную физическую боль. Не надо ходить с голой грудью и висящей на ней ребенке в общественных местах. Вы, возможно, расширяете своим подвигом норму, но при этом создаете ненужный ажиотаж вокруг этой темы и собственного младенца. Если к вам в заведение пришла женщина с младенцем на голой груди, не впадайте в истерику. Поверьте, когда-то это закончится. Предложите ей место, где она сможет это сделать менее демонстративно и держите для таких случаев пару чистых запасных палантинов, которыми женщина сможет укрыться. В конце концов, даже церкви устали требовать от посетителей соблюдать православный дресс-код и просто положили в общем доступе косынки на голову и юбки-палантины. Неужели вы более косны и консервативны, чем российская церковь?
Источник: