Соберись, тряпка, и выброси елку! Сказал сам себе – и принимайся за работу.
Постновогодний период требует высокой осознанности. И не только потому, что после майонеза тело отяжелело и просится поспать, а не в офис. Ожидание праздника – время надежд, загаданных желаний и потаенной мечты – а вдруг однажды привычный жизненный сценарий даст сбой и кто-то проснется на 3-й улице, в пяти минутах от нового счастья. Но ничего подобного не происходит. Карнавал отгремел, посуда убрана в сервант, чуда не случилось, пора приниматься за старое.
Еще можно подождать до Рождества. Или до Старого Нового года, когда можно загадать желание на бис, уточнить формулировку, дать второй шанс надежде. Елка осыпается, но еще немного постоит. Еще немного поблестят шары на состарившихся, обессилевших елочных лапах, еще немного огоньков разбавят зимнюю ночь. А завтра уже уберем. Крайний срок – Крещение.
Вынос елки означает конец праздника и завершение важного психологического ритуала. Долгие новогодние праздники – с католического Рождества до православного Крещения – способ пережить темную русскую зиму. Пока празднуешь, целый месяц зимы проходит. С момента выноса елки начинается отсчет дней, оставшихся до весны. Как ни крути, но еще шесть календарных недель. Потому и тянем до последнего, не разбираем.
Разбор елки – не слишком вдохновляющая работа, совсем не та, что наряжать. Проделываешь операции в обратном порядке: снять шпиль, мишуру, освободить осыпающиеся игольчатым дождем еловые ветви от игрушек, распутать гирлянду. И сложить все сокровища снова в картонный пыльный старенький гроб. И тот стеклянный самолет, который помнит еще прадеда, и ту самую птицу, к которой пришивали с бабушкой нитку, прокалывая толстый раскрашенный картон шилом, и тот шар из набора гэдээровского, что принес домой еще молодой отец. Все, чему умилялись месяц назад, теперь полагается бестрепетной рукой убрать с глаз долой. Все семейные случившиеся или несостоявшиеся чудеса – обратно в чулан. И чем радостнее было доставать и вспоминать, тем тяжелее теперь прятать, расставаясь.
Елку вносят в дом как младенца, вся семья радуется и бежит посмотреть на красавицу, а выносят как недорогого покойника, спрятав в мусорный мешок, чтобы иглы по дороге не просыпать и лучше бы дети не видели. Прости-прощай.
Тот человек из анекдота, которого жена просит 1 мая вынести наконец елку, – он не ленивый, а просто излишне чувствительный. Наверное, ему тяжко выбросить то, что только что было символом радости. И упрям, и упорен. Загадали чудо – должно случиться. И елка стоит в залог его. В другом елочном анекдоте описывается антипод романтического ждуна – трус, который разочаровался еще до Нового года. Помните, когда принес елочные игрушки в магазин и пытался сдать: «Заберите, они бракованные! – Почему? – Повесил на елку, а счастья нет».
Вот потому многие нежные и разочарованные и вовсе не ставят елку и даже не отмечают Новый год. В крайнем случае соглашаются на искусственную (с ней не нужно прощаться, она никогда не умрет). Слишком труден этот ежегодный ритуал новогодней инициации – сначала ты встречаешь прекрасное будущее, в блесках и огнях, доставая из тайников души все самое лучшее и любимое, а потом снимаешь мишуру и оказываешься как есть, в ч/б будней, перед лицом настоящего.
Но, похоже, есть третий путь, пролегающий между тоской по несбывшемуся Деду Морозу, которого опять зря прождали, и суровой аскезой (Новый год не празднуем, ложимся спать). Праздновать всегда! Тенденция наметилась несколько лет тому назад, когда без всякой связи с праздниками появились повсюду разноцветные гирлянды, иллюминация, световые конструкции. Новый год теперь не единственный повод для подсветки: гирляндами круглогодично задрапированы окна кафе, витрины магазинов, их покупают в квартиры в качестве занавесок, ими украшают веранды и крыши домов. Гроздья радости развешены повсюду. «Сияй во что попало!» – как писал Маяковский, которому тоже не хватало дневного света, зазывая Солнце к себе на чай, еще немного посветить после заката (гирлянд китайских недорогих у поэта не было).
Москва, так похорошевшая теперь, – самый яркий (в прямом смысле) пример: лампы, шары, цветы и конфеты на улицах не иссякают, хоть июльская жара на дворе, хоть февральская метель. Идешь под ажурными арками, мимо золотых деревьев, под сияющими световыми нитями – и отступают тьма, мороз, старость, смерть и тоска по поводу налогов и ипотеки. Жить становится легче и даже немного веселей.
Секрет вечно сияющих лампочек открыла и остальная Россия, раскинувшаяся за МКАД. Всякий, кто проезжал ночью по спящей, грустной нашей стране, видел, что кое-где в окнах домов, над входом в продуктовые, под скатами крыш приветливо подмаргивают китайские гирлянды. И ехать становится легче, ехать становится веселей. Ясно, что гирлянды повесили люди, которые стараются не выпускать праздник из рук. Которые учатся радоваться. Это активная жизненная позиция: чуда не случится, пока ты сам не станешь волшебником. Мои знакомые участвуют в акции «Анонимный Дед Мороз»: любой желающий может прислать кому-то подарок, просто так, чтобы человек стал счастлив. И не ждать благодарности, не оставлять обратный адрес.
Но ведь в принципе не нужно ждать Нового года, чтобы сделать людям добро. Анонимным Дедом Морозом можно стать в любой день 2019-го и далее. Китайские лампочки в русской ночи – малая жертва ближнему, минимальный взнос в анонимную благотворительность: хозяину свет гирлянды без надобности и даже, может, в убыток – электричество тратится, дорогие киловатты считают, но путнику легче преодолевать тьму, пробираясь к своей цели. Пустяк, а путь освещает.
Елку (на самом деле пихту), сделав над собой усилие, я разобрала. Она была еще живая, все иголочки – на месте, хотя и сильно сдала за праздники. Последней сняла со старушки гирлянду. Для световой драпировки она не годится – старая модель, лампы идут в один ряд, по нынешним темным временам этого недостаточно, нужен мощный водопад ликующих огней. Для постновогодней анестезии специально купили и повесили на балкон уличную гирлянду из цветных звезд. Светодиодная, экономичная, а радость дает настоящую, ламповую. Свети всегда!
Источник: