После того как петербургский историк Соколов убил и расчленил свою сожительницу, «Московский комсомолец» обнаружил еще одну девушку, с которой у Соколова, по ее словам, был роман в 2008 году и которую Соколов еще тогда якобы бил и истязал, однако дело не дошло до суда.
Издание приводит заявление потерпевшей в 43-е отделение милиции Петроградского района Санкт-Петербурга. По ее словам, Соколов, узнав о ее намерении уйти от него, привязал ее к стулу, после чего бил, подносил к лицу раскаленный утюг, душил кожаным шнурком и едва не убил.
Делу ход не дали. Ну то есть заявление потерпевшая написала, и его, по-видимому, даже приняли, но, по ее словам, «у меня просто не было сил и возможностей двигать это дело». Дескать, она – бедная студентка, а у Соколова влиятельные друзья.
Вот это то, что мы знаем.
Я пытаюсь представить, что было. Девчонка-студентка приходит к участковому. Заплаканная и в синяках. Участковый поит ее чаем и вздыхает. Ему жалко девчонку, и он помогает ей составить заявление. Я думаю – так. Потому что заявление составлено грамотно, потому что в конце выдвигается предположение, что Соколов действовал обдуманно и заранее, а откуда ей было взять юриста, если она, по ее словам, бедная студентка?
И участковый этот поит ее чаем с крошащимся дешевым печеньем, какое только и купишь на милицейскую зарплату, помогает составить заявление и думает: бедная девочка. Ведь завтра же она придет забирать это заявление. Все они так делают, девчонки и бабы, которых избивают мужья и любовники. Сначала они прибегают заплаканные, пахнущие кто валерьянкой, кто алкоголем. На лицах у них – свежие следы побоев. Потом они уходят домой. И там через день ли, через два ли – наступает мир. И почти все, кто был избит впервые, забирают заявление.
Но эта студентка настроена решительно, и участковый забирает у нее заявление и передает следователю.
Хотя подождите, мы не знаем. Могло быть и так: вот она приходит домой, дрожащая от пережитых волнений и от собственной решительности – надо же, подала заявление на самого Соколова.
А Соколов ей звонит и говорит: дура, что ты там себе уже надумала? Заявление подала? Заинька, да ты понимаешь, с кем связалась? Я ж тебя размажу, как муху, ты еще и виноватой окажешься. Ты же представляешь, какие у меня адвокаты, они докажут, что ты меня убить хотела, а я защищался. Давай-давай, марш забирать заявление, будь хорошей девочкой.
И она, всхлипывая, идет к отделению по снежному декабрю 2008 года. И, запинаясь, говорит: я хотела бы забрать заявление. Участковый кивает, возвращает ей бумагу, и грустно смотрит вслед: вот все они так. Забирают заявления, а потом кого-нибудь убивают. И ничего ты с этими оборзевшими мужиками, бьющими жен, не сделаешь.
Но, допустим, так – она все же говорит дрожащим голоском: я тебя не боюсь. И заявление ложится на стол к следователю.
У следователя много дел, и вот еще одно: типичная бытовуха, странно, что девчонка не забрала заявление сразу. Он звонит Соколову. Соколов смеется. Послушайте, уважаемый, говорит он, я профессор СПбГУ, неужели вы верите этому бреду? Нет, вы, конечно, можете пообщаться с моим адвокатом, но, поверьте, она заберет заявление завтра, максимум послезавтра.
А потом следователю звонят какие-нибудь люди с голосами, облагороженными легким налетом интеллигентности, и тоже просят дело прекратить, девочка заберет заявление.
И следователь откладывает заявление подальше, занимаясь другими делами. Заявительница то ли придет, то ли не придет, но придет почти наверняка. Все правильно, бытовуха. Все правильно, все они забирают такие бумажки, закапанные слезами. И незачем связываться с серьезными людьми, бороться с системой из-за дурочки, которая в любой момент может забрать заявление. Все правильно, только под сердцем грызет червячок ледяной безнадеги.
Если бы Соколова посадили тогда – а того, что он, по словам заявительницы, натворил, хватило бы на срок – то, возможно, осталась бы жива нынешняя жертва.
Если бы жертвы домашнего насилия не забирали заявления, обвиняющие насильников, скольких смертей вообще удалось бы избежать.
Все описанные события являются исключительно предположениями автора этого текста, основанными на знакомстве со множеством аналогичных случаев.
Источник: